Н.С.: Вас будоражит факт Вашего возвращения в “Дневники Вампира”?
Д.Г.: Я люблю это. Люблю этот сериал, люблю быть в нем. Ни в одном проекте мне еще не было настолько весело, как с этими ребятами. Это так здорово. Должен сказать, что и мое новое шоу мне тоже по душе. Но это совсем другая «зверушка». На съемочной площадке «Дневников Вампира» все более непринужденно. Может быть потому, что я присоединился к ним в середине второго сезона. Сейчас это как отлично смазанный механизм. Думаю, в любом сериале первый сезон всегда более напряженный, ведь шоу еще только предстоит подняться с колен и достичь успеха. Все для того, чтобы выжить, в общем.

Н.С.: Что «Дневники Вампира» и сделали.
Д.Г.: Да! Этот сериал сделал это, но никакого чуда в этом нет. Это заслуга Кевина Уильямсона и Джули Плек, да и вообще, каждого на площадке. Но эти двое действительно «дергают за рычаги».

Н.С.: Поговорим о Вашем возвращении в Мистик Фоллс, который Вы в этом сезоне покидали (несколько раз). Элайджу уже досыта поубивали?

Д.Г.: Конечно. Вне всякого сомнения. Для меня это все было несколько странно. Я до конца сезона не осознавал полностью всю весомость и популярность персонажа. И, когда они меня в очередной раз прикончили, в четвертый, кстати, раз за сезон, это было как: «Ну вот, опять, ё-моё». По правде, я побаивался повторно играть сцену смерти. В этом смысле я уже столько раз выкладывался, что это уже стало комичным. Я думал: «Сделаю то, о чем меня просят, но им пора бы уже и перестать». Затем Джули успокоила меня. Она – прекрасный человек и прекрасная поддержка, как для меня лично, так и для Элайджи. Мне было гарантировано возвращение. Я не знал когда, рано или поздно, но помнил, что меня позовут, и я вернусь, как это и бывало со мной в этом шоу. «Дневники» – это мое уязвимое место.

Н.С.: Значит, остаток сезона мы будем видеть Вас чаще?
Д.Г.: Ну, я всегда поблизости. Станете ли вы чаще меня видеть или нет, но продолжать смотреть все же стоит. Я не имею права разглашать эту информацию.

Н.С.: Элайджа стал первым Древним, с которым мы познакомились. Он представлял собой чрезвычайно высокую угрозу, но изменился и несколько раз переметнулся с одной стороны на другую, совсем как Дэймон. Сейчас он – образец морали и скептицизма по сравнению со своими Древними вампирскими сородичами. Почему это произошло?
Д.Г.: Точно не скажу, каждый зритель решает это сам для себя. Я интерпретирую это как (не расценивайте это как гордость, я ни больше, ни меньше, чем просто актер) , но люди возлагали на Элайджу некие надежды, особенно в самом начале. Он был очень изящно прописан и должен был стать «связующим звеном» сюжета. В самом начале он отвечал представлениям большинства людей о том, каким должен быть вампир. Мне пришлось заново взглянуть на него, чтобы понять причину столь высокой его популярности. По моему мнению, он просто классическая интерпретация вампира. Проживи вы тысячу лет, то наверняка, тоже стали бы чуток похожи на Элайджу. Тут присутствует толика неустрашимости и толика утраченной веры в человечество. Элемент некого разочарования и осознание цикличности бытия. Мне захотелось стать классическим образцом вампира, потому как все остальные (в сериале) были уж очень современными.

Н.С.: Именно.
Д.Г.: Я не говорю о том, чтобы “брэм-стокерить” это. Если мы слишком по-шекспировски углубимся в старину, то люди нас просто не поймут. Вот, что по моему мнению происходит: чем меньше персонажи говорят и чем чаще они действуют так, как и полагает себя вести вампирам, тем больше их обожает аудитория. Зрителям не нужно, чтобы их пытались в себя «влюбить». Они в этом не нуждаются. Они не жаждут видеть его (Элайджу) «хорошим парнем». Они обожали его и до. Любили, когда он являлся Силой Злорадствующего Возмездия. Я думаю, по этой самой причине, когда Элайджа, подобно зверю, рыскал вокруг этих смертных, то люди думали: «Ух ты, да это же истинная угроза. Настоящая засада». Это такой сценаристский пинг-понг туда-сюда с весомым персонажем, который может привести в замешательство своей властью и силой. Можете ли вы вообразить сам процесс написания сценария? Они (сценаристы) установили для самих себя столько ограничений и правил, что им чрезвычайно трудно внести какие-либо изменения в заданные параметры, даже будучи настолько одаренными. Не могу себе представить, насколько сложен процесс написания.

Н.С.: Как по вашему, он представляет большую угрозу, чем Клаус? Или это не тот случай?
Д.Г.: Клаус описан более угрожающим, нежели Элайджа, но я думаю, что они идут «ноздря в ноздрю». Элайджа показан более миролюбивым. В сцене их противостояния ему (Клаусу) удалось показать свое превосходство, но Элайджа, как персонаж, все же удерживает планку первенства по степени опасности в этом сериале.

Н.С. Мы в прошлом уже видели поединок на мечах между ним и Клаусом в борьбе за благосклонность отца. Какие личные качества могут помочь Элайдже одержать верх и что станет причиной его возможного поражения?
Д.Г.: […] Клаус более расчетлив, безжалостен, мега-маньячен и прожорлив. Но если попытаться передать суть слова «опасность», то Элайджа опаснее, вне всякого сомнения. Никлаус лучший тактик, ни перед чем не остановится в случае нужды, но именно эта безоглядность является его слабым местом, и в этом он весь. Делает ли это его менее пугающим? Нет. Ведь вы никогда не в силах предугадать его следующий ход. В случае с Элайджей, вы можете «прочувствовать» его намерения, и он не дрогнет.

Н.С.:Что же вы тогда назовете его лучшим качеством? То, что он классический образец вампира?
Д.Г.: Мне нравится, что он пытается проявить заботу там, где дело его не сильно касается. Это мило. Это как постоянно стараться быть лучше и придерживаться этой политики на протяжении тысячелетия. Думаю, Клаус менее осознает то, кем он на самом деле является.

Н.С.:Элайджа старается стать улучшенной версией вампира?
Д.Г.: Он просто хочет быть хорошим человеком. Ему нравится быть добрым. Его восхищает расцвет человечества. Он наблюдал, как самые одаренные мужчины и женщины приходят в этот мир и уходят из него. Глядя на достижения человеческого разума, он также видит все то ангельское и чудовищное, что из этого следует. И когда человечество пытается превзойти себя несколько абстрактным путем, ему это чрезвычайно нравится. Я думаю, Элайджа старается сберечь свою добрую душу. Борется за нечто чистое. И терпит поражение. Но он все же пытался.

Н.С.: Что же мы тогда назовете его худшим качеством ?
Д.Г.: Согласно сценарию, я бы сказал, что порой он ведет себя, как глупец. Выставляет себя дурачком. Ему около 1000 лет, но он может обмануться сущей безделицей.

Автор выражает благодарность Just_Mary за предоставленный источник.

По материалам сайта chicagotribune.com.
Впервые опубликовано на сайте LATimes.com.